Сексуальная революция, произошедшая в начале 20-го века в советской России, произвела коренные изменения в понимании «места женщины», повлияла на сексуальные ценности и трансформировала социально одобряемое восприятие взаимоотношений между полами.
Одной из первых, кто поддержал новое течение, стала советская дипломатка и революционерка Александра Коллонтай со своей концепцией «Новой женщины» (1913 г.). Критикуя потребительское отношение мужчин, она определяет новый тип — «Холостая женщина». Она больше не является отражением мужчины, обладает самоценным внутренним миром, живет интересами общечеловека, внешне независима и внутренне самостоятельна. Александра Коллонтай убеждена, что «холостые женщины» уже существуют во всех социальных слоях.

Спустя полвека английский писатель Джон Бёрджер в своем культурологическом проекте и одноименной книге «Искусство видеть» объясняет, как социум объективировал женщин.

«Характер женского присутствия в обществе сформировался вследствие навыка женщин жить в установленном и замкнутом пространстве, под опекой мужчины. За это женщине пришлось поплатиться раздвоением личности. С самого раннего детства ее учили и убеждали все время следить за собой. И так она привыкает считать наблюдающего и наблюдаемого в себе двумя обязательными, но всегда отдельными составляющими своей личности. Она должна все время следить за тем, кто она и что делает, поскольку то, как ее видят окружающие, а в конечном счете то, как ее видят мужчины, имеет решающее значение для того, что обычно считается удачей в женской жизни. Ее переживание себя вытесняется переживанием того, как она оценивается другими.

Мужчины смотрят на женщин. Женщины смотрят на то, как на них смотрят. Это в большинстве случаев определяет не только отношение мужчин к женщинам, но также и отношение женщин к самим себе. Наблюдатель внутри женщины — мужчина, а наблюдаемый — женщина. Таким образом, она превращает себя в объект, в объект видения — в зрелище».

В выставочном проекте «Общепит» проблема объективации сексуальности осмысляется через привычный акт приёма пищи, в котором еда служит лишь объектом для удовлетворения базовой потребности. Также, как секс в теории «Стакана воды», согласно которой любви не существует, а отношения между мужчиной и женщиной сводятся к удовлетворению сексуальной потребности без условностей — просто, как утоление жажды.